Храм свт. Иоанна Златоуста на Поликуровском холме, г.Ялта

Отдание Праздника Пасхи

26 Май 2020

Христос воскресе! Радостно и грустно, братья и сестры! Сегодня в последний раз звучит это приветствие. Радостно, потому что от этих слов всегда веет радостью, грустно, потому что мы знаем и помним, что это пасхальное приветствие сегодня и завтра прозвучит в последний раз и смолкнет. Уже не будет служба сопровождаться пением торжественного «Христос воскресе!» Смолкнут эти гимны до будущего года, до будущей светозарной ночи, которую мы будем ждать. Мы не знаем, все ли мы дождемся этой ночи, может быть, некоторые из нас последний раз в земной жизни слышат «Христос воскресе», может быть, некоторые из нас услышат это приветствие уже там, за гранью земного бытия, у престола Отца Небесного. Поэтому эти последние пасхальные гимны навевают на душу и радость, и грусть. Вот почему, братья и сестры, в этот праздник отдания Пасхи и праздник Вознесения Христова, который непосредственно к нему примыкает, в эти праздники мы испытываем некоторое грустное чувство. Действительно, если мы вспомним это великое событие — Вознесение Господне, то при первой мысли покажется, что как будто здесь скорее грусть, а не ликование.

В самом деле — вот ученики Спасителя. Они после Его мучительных страданий обрели Его воскресшим. И вот они наслаждаются и блаженствуют от этого нового общения с Ним. Но после сорока дней они видят Его на горе Елеонской, видят, как Он удаляется от них, как возносится на небо и исчезает у них на глазах. Он уходит от них за грань этого мира, и ученики Его остаются исполненные скорби. И действительно, в песнопениях этого богослужения говорится о скорби и даже рыданиях учеников в этот день, в эти мгновения вознесения Господа. И однако, братья и сестры, этот день святая Церковь называет не грустным днем, а праздником, и праздником великим, и говорят песнопения этого дня о радости: «Радость сотворивый учеником обетованием Святаго Духа». И говорит Церковь, как вы услышите завтра, не о разлуке с Господом, а, напротив, об общении, о единении с Ним. Вы услышите завтра эти бесконечно радостные слова: «Аз есмь с вами, и никтоже на вы». Вознесение святая Церковь рассматривает не как разлуку, а как начало более тесного, более глубокого общения с Господом. Чтобы понять смысл этого великого праздника — праздника Вознесения, нужно вспомнить об его внутренней связи, об его внутреннем отношении ко всему делу Христову, ко всей Его жизни. Этот праздник — только одна из ступеней Божественного восхождения, одна из ступеней по тому Божественному пути, по которому Господь вел Своих учеников к горнему неугасимому Свету. Вы помните этих учеников в начале их ученичества, при первых встречах с Господом. (...)

Вы видите, братья и сестры, как постепенно, со ступени на ступень Господь ведет Своих учеников. Он говорит им: «Вы поверили, потому что увидели Меня. Блаженны невидевшие и уверовавшие» (см. Ин.20:29). И это иное познание откроется в День Святого Духа, после Вознесения. И вот Господь возносится от Своих учеников, удаляется от них, для того чтобы возвести опять на новую ступень Божественной, духовной жизни.

Как понимать Вознесение Господне? Некоторые понимают его тоже слишком чувственно, слишком по-земному. Они предполагают, что Вознесение является как бы простым восшествием Господа в какие-то высшие, но все же чувственные сферы бытия. Многие сомневающиеся утверждают, что учение о Вознесении непримиримо с тем учением о мире, которое теперь известно науке. Они говорят, что наукой уже открыто единство этого мира и потому учение о восшествии Спасителя куда-то в горние миры, в горние области связано с иным мировоззрением, в котором то небо, которое мы созерцаем, является какой-то чувственной сферой, куда мог взойти Спаситель. Таким людям нужно сказать, что они заблуждаются, не зная Писания и силы Божией. Смысл события Вознесения Господня не в каком-то переселении Господа из одних сфер бытия чувственного в другие. Вознесение Господне, его суть, в том, что отныне Господь не будет являться Своим ученикам в тех явлениях, в каких Он являлся в течение сорока дней, а будет открываться им в другой жизни и иными путями. То, что видели ученики, было только явлением. Это явление, через которое им была открыта Божественная тайна — тайна Восхождения Сына Человеческого. Поэтому то явление, которое увидели ученики, нельзя принимать и понимать чувственным образом.

Итак, Он взошел от них на небо, чтобы возвести их на новую ступень общения с Собою. Они тосковали, они грустили, но тоска и грусть их были растворены радостью, потому что в день Вознесения над ними занялась заря, заря Дня Пятидесятницы. Настанет день, Божественный великий День, День совершенного откровения, когда на каждом из них почиет Дух Святый в огненном языке, когда они снова обретут своего Учителя, но обретут полнее и совершеннее, чем обрели Его даже в светлое утро Воскресения. Действительно, то новое общение, которое они обретут в День Пятидесятницы, будет более совершенным и полным, чем то, которое они имели в дни Его земного существования и даже в те дни, когда Он являлся им воскресшим. Почему так? Потому что Его общение с ними в дни Его жизни и Воскресения было ограничено пространством и временем. Он жил в определенном пространстве, и, чтобы жить с Ним, они должны были быть в пределах этого пространства. Он жил в условиях времени и даже являлся в определенные времена и сроки. И хотя они видели Его Воскресшим — это были только мгновения. Они собирались и ждали Его, и вот — через закрытую дверь являлся Он и учил их, и сердца их наполнялись радостью и светом. Они говорят с Ним, видят Его, но пройдут мгновения, и Он исчезнет; в сердцах их будет радость, но радость, растворенная тоской и скорбью, потому что Его опять нет с ними. Но теперь, после явления Святаго Духа, они будут иметь Его неотступно во всех пространствах и во все времена. Куда только ни занесет их жизнь, куда только ни пойдут они с Его проповедью, Он будет с ними. (...) Вы видите, что ученики действительно обрели такое великое общение со своим Господом, какого они не имели в дни Его земной жизни. (...)

Теперь от учеников Господа, непосредственно Его видевших, обратим взоры к нам. И для нас, братья, праздник Вознесения должен служить новой ступенью к восхождению. В сердце человека живут два настроения, два чувства, как бы две души — одно чувство, одно настроение влечет человека к земному. Представим себе такое состояние: в яркий летний день вы выходите в сад, сад полон благоухания и солнца, ярко зеленеет трава, только что распустившийся жасмин льет свой аромат, с неба струятся лучи солнца и тепла. И вот, вы исполняетесь радостью от этого земного великолепия, вы наполняетесь счастьем. Вы радуетесь этой земной радостью, и вы готовы сказать с поэтом: «Горе нежившим и горе отшедшим». Вас невыразимо радует эта земная красота, эта земная жизнь, это земное счастье. Это одно настроение, свойственное человеку. Но есть и другое настроение, и другое влечение в человеческой душе. Вот вы выходите в тот же сад, вы выходите ночью, когда царит безмолвие. Над вами горят звезды, над вами бесконечный загадочный небесный свод. Вы всматриваетесь туда, в эту бездну, и видите, как эта бездна открывается все дальше и дальше, ей нет конца. И странное чувство овладевает вашей душой. Чувство бесконечности и вечности заглядывает в душу вашу, и вы вспоминаете другого поэта, который говорил о душе человеческой, которую ангел нес в своих объятиях в мир, нес и пел ей песнь, небесную песнь, которая запала в эту душу. И она в пределах земли тосковала о ней, и песни земли казались ей скучными, и она всегда исполнена была тоской, тоской о вечности. Вот это другое настроение, другое влечение. Это влечение к вечности. Эти два настроения лежат в основе миропонимании. Одно миропонимание утверждает, что человек — существо земное, что он родился, чтобы жить на земле, и только на земле. На земле человек родился, здесь он умирает и ничего не найдет, кроме земного. Это миропонимание будто бы обещает радость, но на самом деле таит в себе большую печаль. Оно будто бы освобождает человека от всех жертв и обещает ему веселую жизнь, но на самом деле оно исполнено отчаяния, потому что приходит смерть и разрушает всякое земное счастье.

И есть другое мировоззрение. Это мировоззрение христианское, мировоззрение религиозное, которое утверждает, что весь этот мир есть только образ иного мира, что он только маленький уголок бесконечности. Это мировоззрение говорит, что истинное бытие — это не то, которое мы видим, ощущаем в нашем чувственном опыте, а то бытие, которое невидимо, незримо для наших очей. Все видимое — это только образ, только тень истинного бытия. В течение этих двух лет, перед моим возвращением сюда, мне пришлось жить в маленьком глухом городке, затерявшемся в глухих лесах. Там я встречал людей, которые никогда, от самого своего рождения, прожив долгую жизнь, не выходили из пределов своего городка. Они никогда не видели ни больших зданий, ни поездов, ни пароходов, ни даже Волги, которая протекала близко. И вот у этих людей был совершенно особенный кругозор, особенное мировоззрение. Им казалось, что их городок — это что-то самое большое, самое важное и ценное в мире. Какое-нибудь двухэтажное здание, имевшееся в этом городке, казалось им самым великолепным зданием, какое только можно себе представить. Собор их им кажется чудом архитектуры, пение там — самое лучшее, лучше которого не бывает.

И живут люди в своем маленьком мирке, и не хотят иного знать, и ничего иного себе не представляют. Но человек, который попадает туда из иных мест, из иных городов, который знает иные поля и просторы, этот человек чувствует себя и недовольным, и связанным, и ограниченным этим узким и тесным мирком. Он мечтает о других просторах, о другой жизни, о других видениях. Вот тайна человека, живущего этим миром. Этот мир — только маленький мирок, маленькая точка в бесконечности. Тот, кто не знает иного мира, кто не познал миров иных, тот, конечно, удовлетворяется этим миром, этими звуками и видениями, ему кажется, что здесь все есть. Но тот, на кого дохнула хоть раз вечность, чьего сердца хоть раз коснулась бесконечность, тот уже всегда будет тосковать и томиться в этом маленьком мирке и будет устремляться всем сердцем в миры иные, в простор бесконечности.

Вот, братья и сестры, к каким просторам бесконечности влечет нас религия, влечет нас христианство. Конечно, мы все, собравшиеся здесь, исповедуем эту веру в бесконечность. Мы далеки от мысли, что действительно жизнь может ограничиться этим маленьким мирком, может ограничиться пятью человеческими чувствами. Но вместе с тем мы должны признать, что и мы, посещающие храмы и знающие тайну бесконечности, и мы нередко поддаемся соблазну земной ограниченности и земной тленности.

И мы нередко поддаемся этим земным чувственным влечениям, поддаемся настолько, что переносим их в область религии. Так, например, мы часто хотим и ищем видимого общения с нашим Господом. Нам бы хотелось видеть Его так, как видели Его апостолы, как видела Его Мария Магдалина и Его ученики. Мы забываем о том, что можем видеть Его более близко, чем видели они. Мы забываем, что мы блаженны, что мы можем быть блаженными, потому что нам дано познание Его более полное и более совершенное. И вот праздник Вознесения зовет нас горе (...). Он говорит нам, что самое дорогое, самое ценное в жизни — это не то, что открывается нам в чувственном опыте, а сокровенное, невидимое, но ощутимое для сердца. Он говорит нам, что мы имеем более живое общение с Господом, чем даже если бы Господь был с нами в Своем земном теле, в Своих земных явлениях. Мы можем соединяться с Господом так тесно, так полно, как не можем мы соединяться ни с одним из людей, потому что между людьми всегда стоит какая-то грань, но с Господом мы можем соединяться так тесно, так таинственно, что действительно два сердца — сердце человека и сердце Господа могут слиться как бы в единое сердце. Вот какую радость нам возвещает праздник Вознесения, радость обетования Святого Духа, потому что он говорит о Святом Духе, об этом озарении, которым он нас озарит и даст нам полноту единения с нашим Господом.

Каждый праздник обращает наши взоры к оценке нашей духовной жизни, а центр нашей христианской церковной жизни — это святой Престол, и то таинство, которое там совершается, — таинство святой Евхаристии. Каждый праздник открывает в этом таинстве какие-то новые стороны, по-новому говорит нам об этом благодатнейшем таинстве, о том, что составляет самую сердцевину нашей церковной жизни. И праздник Вознесения тоже говорит о таинстве Евхаристии, потому что в нем мы обретаем полноту нашего единения с Господом.

(...) Бывают такие периоды летом, когда, как говорят, заря сходится с зарей. Не успевает погаснуть вечерняя заря, как уже занимается утренняя. Я помню, что как раз два года назад в Москве летом я провел не одну бессонную ночь около окна, когда я наблюдал эту встречу зари с зарей. И бывает как будто один момент, когда вы не знаете, что это — вечер или утро: еще будто бы вечер не погас, а может быть, это уже загорается утро. Это таинственный миг ночи. Вот с этим мгновением я хочу сравнить праздник Вознесения. В нем сходится заря с зарей — заря пасхальная догорает, а заря Пятидесятницы восходит. И встреча этих двух зорь, это таинственное явление — праздник прощания и праздник встречи, предчувствия ее. Да исполнятся наши сердца этим Божественным предчувствием ее и да осуществится это предчувствие в день Святого Вознесения, чтобы мы могли воспевать не только устами, но и всем сердцем эти сладостные слова, которые вы не один раз услышите завтра во время богослужения: «Аз есмь с вами, и никтоже на вы». Аминь.

 

По материалам сайта: http://true-orthodox.narod.ru/

назад к списку новостей